Шизука ответила на поцелуй, однако, после чего отстранилась, уперлась руками в грудь парня и тихо сказала:
-Почему? Зачем? Зачем ты полюбил меня? Неужели тебе в Гильдии не рассказывали, кто я такая? Я та самая Принцесса Сакуры внесезонного цветения, которую объявили пропавшей после того, как я уничтожила клан Кирию! Это именно я обратила Зеро в вампира и обрекла его на такое мучительное существование! и все, кто меня любил, умирали... Все!
Сецуна лишь тяжело вздохнул и понурил голову. Он и сам хорошо давал себе отчет, во что он впутывается. Ему было сейчас ой как тяжело высказать все это, осознать и понять свои чувства, а принять их ... тем более.
- Зеро никому не рассказывает, но его брат Ичиру любил меня. И именно из-за просьбы Ичиру я оставила Зеро в живых! Я чудовище! Теперь все мертвы! Все! Забудь меня... Или ты тоже погибнешь... Я... Не хочу... Чтобы... И ты... Погиб...еле выдавила из себя чистокровная. Она обняла старосту и уткнулась носом в его грудь.
Сейчас её слова полоснули сердце, как острый нож. Охотник до крови закусил губу, пытаясь задушить в себе приступы ненависти, которые, словно волны, накатывали на него, с каждом разом становясь все сильнее и сильнее, захлестывая с головой. Как вдруг . . .
- Хех. . . - он грустно ухмыльнулся. - Наконец-то, я нашел того, кто сможет понять меня. . . Юноша накрыл чистокровную простыней, оставляя неприкрытой только голову. После чего крепко обнял и зарылся лицом в её волосы.
- Только чудовище сможет понять другое чудовище. - В этот момент в его глазах блеснул злой огонек. Он был зол. Зол на самого себя. Зол на судьбу, которая так жестоко над ним издевалась. - Я ненавижу себя за все! ЗА ВСЁ, что сделал. . . Грубо бросил он. - Но уже ничего не изменишь. Нельзя повернуть время вспять! Приходится лишь смерится. Охотник вздохнул и замолчал.
Умереть? Она пугает меня этим? Как наивно. . . Мне уже все равно, что со мной случится. Я не живу, я теперь лишь существую. . .
-Я тоже... тебя.. люблю...- и она дала волю чувствам, заплакав при этом.
Нет. Сецуна не мог видеть слезы. Пускай даже если это слезы чистокровных вампиров. Но, от такого откровения он просто впал в ступор. Все это было как-то неожиданным. Скорее всего неправильным, для вампира. Но она была настолько искренней, что сердце сжималось в груди.
- Прекрати пожалуйста. - попросил парень, чувствуя, как у самого застревает комок в горле. Он сильнее прижал её к себе и свободной рукой попытался стереть с её лица слезы.
- Я понимаю, какого это быть чудовищем. Я понимаю, что все это не правильно. Но. . . Я хочу попробовать начать жизнь с нового листа и. . . и быть рядом с тобой.
Когда любишь кого-то, тебе становится совершенно не важно, кто это перед тобой, человек или вампир. Ты готов отдать ему всего себя без остатка, отдать жизнь, если это потребуется, только за то, чтобы он был рядом. Так и сейчас, Сецуне больше всего хотелось остаться с Шизукой навсегда. До самой смерти.
Ему было теперь абсолютно все равно, что будет дальше. Что, скорее всего, на самого охотника будет открыт сезон охоты. Что все будут против такого союза. Всё будет против него. Но. . .
Но охотник уже все решил для себя. Окончательно и бесповоротно.
- Мне плевать на всех, кто будет против! Пусть это будет неправильно! Но свою жизнь, я проживу как-нибудь сам! Мне не нужно чужое мнение или одобрение! - твердым и уверенным тоном произнес парень. - И, я не собираюсь умирать до тех пор, пока не верну должок одному чистокровному! После этого, охотник вновь опрокинулся на кровать, продолжая прижимать Шизуку к своей груди, и посмотрел в потолок. Ему больше всего хотелось, чтобы время остановилось, позволяя насладить этим мгновеньем, запечатлеть его раз и навсегда.
- Ты спросила, за что я полюбил тебя? - Сецуна задумался. - Прости, но я не смогу ответить на твой вопрос. Я сам задавал его себе, но. . . так и не нашел ответа...